Как и когда впервые появились «воры в законе» ?
На этот вопрос нет однозначного ответа, но широко распространено мнение, что эта фраза впервые вошла в употребление в советских тюрьмах в сталинские 1930-е годы. Осужденные, ассоциировавшие себя с этим термином, считали себя хранителями дореволюционных преступных традиций (или «пониманий», как их часто называют) и презирали советскую власть. В этих криминальных кругах начала циркулировать идея «закона», и этот «закон» диктовал, что «настоящие» преступники никогда не будут сотрудничать с правительством ни в каком качестве. Разумеется, эта идея самым непосредственным образом касалась сотрудничества с представителями правоохранительных органов, но на этом дело не ограничивалось: ворам запрещалось работать легально, служить в армии и даже жениться.
Во время Второй мировой войны среди советской организованной преступности разгорелся жаркий спор : можно ли им пойти в армию, тем самым по сути согласившись работать с законными органами? Тех, кто ушел на войну, в криминальных кругах называли «суками», а тех, кто остался, называли себя «законниками». Когда бывшая группа начала возвращаться с фронта и пытаться вернуть себе власть, в советских лагерях разразилась так называемая «сучья война». Этот конфликт практически уничтожил все, что осталось от дореволюционного криминального мира.
Тем не менее, «понимания» и неформальная иерархия этого мира продолжали существовать. В состав этой структуры входили опущенные («падшие») низшая каста, обычно считавшаяся неприкасаемой; мужики , или мужики, которые были заключены в тюрьму, но не считали себя частью организованного преступного мира; блатные (проходимцы или дружки), преданные криминальным «пониманиям»; авторитеты (органы власти), которые ими руководили; и, наконец, высшая каста: воры в законе . Этот статус мог быть предоставлен только тем, кто заслужил одобрение существующих воров , и он присуждался на специальной «коронации». Затем Вори разделил между собой различные географические сферы влияния.
Однако так называемые «дикие 90-е» в России пошатнули эту систему. Криминальный мир захлестнули волны отчаявшихся новичков; многие из них были спортсменами, не считавшими необходимым ограничиваться принятыми «пониманиями». Уже сложившиеся криминальные круги стали называть этих молодых людей «беспредельщиками» — термин, происходящий от русского слова, обозначающего беззаконие или беспредел. Многие из этих молодых преступников были убиты в ходе продолжающихся внутренних конфликтов, называемых «сносами». Те, кто выжил, либо согласились принять правила, сложившиеся в криминальном мире за столько десятилетий, либо прошли успешный «карьерный взлет», то есть сумели войти в мир утвержденных государством законов и стать бизнесменами или государственными чиновниками.
Действительно ли «воры в законе» должны раскрывать свою личность, кто бы их ни спрашивал, даже если спрашивающий — сотрудник полиции?
О таких вещах эксперты могут спорить часами, поскольку пресловутого « воровского кодекса» не существует в виде полноценного юридического документа. Тем не менее, в принципе, « вор в законе» не должен ничего раскрывать полиции, поскольку даже разговор с полицейским может считаться запрещенной формой сотрудничества с правоохранительными органами. Единственный приемлемый ответ – пренебрежительное молчание. Тем не менее, само молчание обычно дает полицейским четкий признак того, с кем они имеют дело. Кроме того, ни один вор не может открыто отрицать свой статус ни при каких условиях под страхом полной потери этого статуса. Этими неофициальными инструкциями объясняется существование в Интернете массы видеороликов, на которых сотрудники полиции заставляют задержанных отвечать на вопрос «вы вор в законе ?» на камеру
Криминальные татуировки также играют значительную роль во взаимодействии воров с полицией. Вор , впечатывающий в свою кожу узнаваемые криминальные символы, по сути, заставляет себя открыто раскрывать свой статус независимо от ситуации. В любом случае, если взаимодействие вора с властями вызывает разногласия, дело обычно решается не столько набором абстрактных правил, сколько мнением других криминальных лидеров.
Иерархия одна или есть разные воры в законе , не признающие статуса друг друга? Могут ли самозванцы претендовать на то, чтобы быть ворами ?
В российском криминальном мире, как и в любом неофициальном сообществе, нет централизованной власти и нет консенсуса по многим вопросам, затрагивающим группировку. Да, один вор, безусловно, может отрицать статус другого либо в силу обстоятельств положения последнего, либо в силу личной неприязни. Сохранит ли вор это мнение при себе или рискнет высказать его вслух, зависит от ситуации. Вор может потерять свой статус , если это решение одобрит специальная сходка или собрание других воров . Однако «разкоронованный» криминальный авторитет может отказаться признать такой шаг и продолжить действовать параллельно своим бывшим союзникам, вместо этого опираясь на более дружественные к нему банды.
Часто решающая роль в подобных конфликтах выпадает на долю широко признанных лидеров криминального мира, таких как покойный Вячеслав Иваньков (известный как «Япончик» — расовое оскорбление, направленное против японцев) или Аслан Усоян (известный как «Дедушка Хасан»). Однако такие деятели, как правило, не спешат высказывать свое мнение в отношении каждого криминального лидера третьего эшелона, попадающего под обстрел.
Однако бывают случаи, когда столь авторитетных фигур не существует. Например, на постсоветском пространстве так и не появился общепризнанный «наследник» убитого в 2013 году Усояна (хотя СМИ регулярно сообщают о нескольких претендентах на эту роль). Ведь в таком случае имеет значение не официальное звание « вора» , а объем авторитета, который человек накопил за долгие годы преступной деятельности. Лишь когда имя « вора» станет широко известно за пределами криминальных кругов и его влияние превзойдет все мыслимые пределы, журналисты смогут начать говорить о новом криминальном «короле».
Что касается самозванцев, то организованная преступность в России – это маленький и замкнутый мир. Титул «вор в законе» всегда подразумевает хоть какую-то известность в этом мире. Любому потенциальному самозванцу пришлось бы худо-бедно солгать о том, какие уже существующие воры участвовали в его коронации. Сомнительно, что воры не услышат об этих утверждениях и не примут меры к их распространителю. Системы связи в российском криминальном мире работали бесперебойно еще до того, как об Интернете или мобильных телефонах можно было мечтать. Это особенно справедливо в отношении самих тюрем и лагерей для военнопленных. Так называемые «воздушные змеи» и «пропуски», или тайные сообщения, передавались из уст в уста, и каждый мог узнать любую необходимую ему информацию через эту неформальную систему. И это было тогда — сегодня целые интернет-издания посвящены исключительно российскому криминальному миру.
Тем не менее, каждое правило имеет свои исключения. В конце советской эпохи к известности начал приходить некто Леонид Свинухов (известный как Ленчик Тряси-Башка или Ленчик Shake-Your-Noggin). Свинухов неоднократно открыто называл себя « вором в законе» и метался по различным исправительным учреждениям. В камере с несколькими настоящими ворами он оказался только в 1992 году. Там его жестоко избили, а в итоге он обратился с официальной просьбой о переводе в другую колонию. Свинухов тогда продолжал сохранять свою мистификацию: он взял себе другое прозвище «Лимон» и продолжал представляться «вором в законе» . Его снова разоблачили и избили, но в конечном итоге он умер естественной смертью в 2011 году в возрасте 67 лет. Некоторые полагают, что Лимон действительно заслужил высший уголовный статус и был избит только в 1992 году, когда группа воров просто отказалась его признать. .
Если «воры в законе» такие известные, то почему их просто не посадят?
Ответ заключается в том, что нет никаких официальных юридических оснований для их тюремного заключения. В России, как и во многих других странах, человека можно посадить в тюрьму на законных основаниях только в том случае, если ему предъявлено обвинение по определенному закону. В России соответствующая система законов называется Уголовным кодексом, и в настоящее время она не содержит меры, предусматривающей наказание за обладание статусом вор в законе , а не за совершение конкретного преступления. Именно этот пробел призвано заполнить предложение Владимира Путина.
Поможет ли новая мера борьбе с организованной преступностью в России, неизвестно. С одной стороны, «воры в законе» потеряют возможность оставаться формально невиновными перед представителями правоохранительных органов, даже если раскроют свой статус. Кроме того, более официальным и прозрачным может стать многолетний подпольный конфликт между правоохранительными органами и организованной преступностью, который до сих пор происходил вне рамок закона.
Однако новое предложение вызывает ряд вопросов. Например, как будет определяться «высокий ранг в криминальной иерархии», упомянутый в законопроекте Путина? Будет ли это определение зависеть от воли следователей в каждом конкретном случае? Если это так, то исполнение законопроекта будет продиктовано не только желанием бороться с организованной преступностью, но и потенциально личными или политическими мотивами. Альтернативно, признали бы правоохранительные органы коронацию вора некоей легитимной процедурой? Но как же тогда этот процесс может быть легитимным, если он не определен законом, не сопровождается официальными документами или составлением печатного реестра, который мог бы служить доказательством членства в преступной группе?
Самое главное, что правительство может бороться с отдельными представителями организованной преступности в России, но подавить организованную преступную систему страны будет практически невозможно. На протяжении всей своей истории эта система демонстрировала способность обновляться даже после, казалось бы, необратимых спадов.
Кроме того, многие эксперты полагают, что новички, сопротивляющиеся контролю старшего криминального поколения, могут быстро стать более опасными, чем «ветераны». Когда в 2006 году был «коронован» первый кыргызский « вор в законе » Камчи Кольбаев («Кыргыз Коля»), министр внутренних дел Кыргызстана Мурат Суталинов приветствовал это событие с распростертыми объятиями. Он заявил, что «криминальный мир [Кыргызской] республики переживает своего рода стабилизацию — станет меньше беспредельщиков и отморозков».
Опять же, зачем сажать «воров в законе» ? Разве они не чувствуют себя там как дома?
Да, в тюрьме воры в законе совершенно как дома. Тюремная среда наделяет их необычайным авторитетом, и каждый приговор они считают ступенькой в поясе своей карьеры. Начиная с советских времен, чиновники пытались решить эту проблему, создавая в лагерях так называемые « красные зоны », где царила тюремная администрация и официальные законы. «Черные зоны», напротив, продолжали действовать по криминальным «пониманиям». Естественно, организованная преступность по-прежнему категорически против такой системы, и сопротивление их желаниям вынуждает чиновников усиливать свою жестокость. Ни концепция прав человека, ни какие-либо другие современные этические нормы не играют никакой роли в возникающих конфликтах, и эти конфликты никогда не заканчиваются хорошо. Сегодня существует очень мало настоящих «красных зон». Большинство из них стали специальными местами содержания бывших сотрудников правоохранительных органов, осужденных за преступления и чья жизнь в «черной зоне» будет особенно несчастной.
Всегда ли воры в законе воры? Можно ли « короновать » убийцу или насильника ?
Поначалу, в 1930-е годы, различные уважаемые криминальные «профессии» могли дать вору шанс войти в криминальную элиту, которая тогда включала домашних грабителей, коммерческих воров и взломщиков сейфов. Классические «понимания» во всей своей абстрактной строгости диктуют, что вор может убивать только ради спасения собственной жизни или защиты чести законов вора , и в последнем случае зачастую более широко принято называть сходкой чем осуществить одностороннее исполнение. Изнасилование считается преступлением, абсолютно противоречащим «пониманию», и автоматически опускает преступника в самый низ преступной иерархии (хотя, опять же, на практике этот принцип не всегда действует единообразно).
Со стороны эти принципы могут показаться нелогичными. В конце концов, убийца может оказаться более грозным преступником, чем вор, и, следовательно, с большей вероятностью будет иметь более высокий статус в организованном преступном мире. Тем не менее подобная логика действует лишь среди упомянутых молодых беспредельщиков . Старый, классический криминальный мир определяется не своей кровожадностью, а стремлением получить материальные блага, не подчиняясь законам и нормам общества, которое это богатство создает. Можно даже сказать, что криминальные лидеры заинтересованы не столько в богатстве, сколько в получении власти и статуса, оставаясь при этом полностью независимыми от механизмов, которые обычно придают власть и статус в российском обществе. Именно поэтому преступления, связанные с собственностью и имущественным правом, составляют основу российского криминального мира.
Список признанных криминальных профессий, конечно, радикально изменился за последние несколько десятилетий вместе с изменением глобальной экономики. Теперь оперативник может не только взламывать сейфы; организованные преступники могут возглавлять масштабные финансовые схемы, угонять автомобили, совершать набеги на здания, заниматься контрабандой, заниматься отмыванием денег или становиться торговцами оружием или наркотиками. Современные воры стали гораздо более терпимы к экономическим механизмам, чем их предшественники. Новая система «выкупов» приобрела популярность и вызвала споры в 1980-х и 1990-х годах: она позволяла организованным преступникам приобретать титулы, жертвуя крупные суммы денег в общий финансовый пул. В некоторых сообщениях указывается, что преступники теперь могут отвечать за нарушение неписаных правил или «подставу» своих сверстников штрафом, а не телесным наказанием. Некоторые воры даже начали представляться властям как бизнесмены, и эти воры не гнушаются получить тот или иной легальный статус.
«Воры в законе» существуют только в постсоветских странах или они существуют во всем мире?
Название «вор в законе» и все связанные с ним нюансы были изобретением советских лагерей 1930-х годов. В результате те специфические традиции, которые до сих пор связаны с этим званием, существуют только в криминальном подполье постсоветского мира. При этом постсоветские криминальные деятели могут жить и заниматься своей нелегальной карьерой в пределах границ любой страны.
Первыми представителями «русской мафии» за рубежом стали так называемые антикварщики — нелегальные торговцы антиквариатом, проникшие в западные страны задолго до оттепели перестройки. В 1970-е и 1980-е годы евреям было разрешено эмигрировать из СССР, и не все из этих эмигрантов были склонны следовать закону. В результате российские евреи Евсей Агрон и Марат Балагула стали родоначальниками так называемой «русской мафии» в США. В дальнейшем, после распада СССР, постсоветская мафия практически хлынула за прежние границы, всю дорогу упорно цепляясь за ярлык «русская».
Как и все члены этнически специфичных банд, «русские» воры-эмигранты, как правило, не всегда легко принимаются в криминальную культуру стран, в которые они переезжают. Даже если бы высокопоставленный русский « вор в законе» оказался бы в западной тюрьме, другие заключенные, содержащиеся там, вряд ли переняли бы какие-либо традиции этого заключенного. Вместо этого они, скорее всего, останутся привязанными к своим собственным уголовным кодексам.
Откуда у «воров в законе» свои прозвища? Они сами их придумывают?
Исторически сложилось так, что прозвища часто присваивались на специальной церемонии, во время которой в преступное братство принимали нового члена. Например, в советские времена новый преступник заходил в камеру и говорил: «Старушка-тюрьма, дай мне ручку», после чего более старшие члены банды давали ему набор имен на выбор. Как правило, организованным преступникам запрещено создавать собственные прозвища. Однако, как и во всех аспектах этого нестабильного мира, никогда нельзя говорить о единой универсальной традиции.
«Ручки», предлагаемые новому призывнику, могут говорить о высоком статусе вора или вызывать уважение («Князь», «Барон»), а могут указывать на этническую принадлежность или место рождения рассматриваемого преступника («Чеченец», «Рязанский» ). Альтернативно, они могут указывать на какой-то аспект внешности или поведения призывника («Нос», «Воробей»). Некоторые прозвища могут быть просто сокращенными вариантами фамилии их носителя («Кирпич» или «кирпич» от фамилии Кирпичев, например). В некоторых редких случаях преступники, придумывающие новые прозвища, обнаруживают склонность к творчеству и сложным ассоциациям. Например, криминальный авторитет Павел Струганов получил прозвище «Паша Цветомузыка» или «Паша Цветомузыка» из-за своей привычки хлопать глазами.
Прозвища имеют важное значение в российском преступном сообществе, поскольку они еще больше отдаляют преступников от отвергаемого ими юридического мира, где люди идентифицируют их по фамилиям, указанным в паспортах и других официальных правительственных документах. Прозвище также может быть частично связано с конкретными событиями в карьере его носителя — событиями такого рода, которые вызывают чувство гордости в криминальном мире.
